Московский зоопарк (Большая Грузинская улица, 1) основан в 1864 году Русским императорским обществом акклиматизации животных и растений. Иван Шмелев писал о зоопарке: "Да, это был сад, новый сад... Дорожки были желтенькие, зеленела трава, сверкал пруд, деревья тронулись в зелень, а за проволочными сетками шустро перепархивали птицы. Всюду развевались сине-красные флаги, и важно колыхались груды цветных шаров. По дорожкам гуляли господа, чистая публика и прилично подпрыгивали дети в красных и синих шапочках и чистеньких пальтецах с якорьками".
Правда, Антон Павлович Чехов не разделял идиллических взглядов коллеги Шмелева. Он ерничал: "За все лето ни одного посетителя. Оправдываются люди тем, что в саду, мол, все зверье от голода передохло. Это резонно, но только отчасти. Передохло, но не все... Нет слонов, тигров, львов, хамелеонов, но зато есть... желтая собачонка, принадлежащая кустодиям (то есть, сторожам - АМ.). Есть блохи, которых на досуге ловят жены сторожей. Есть мухи, воробьи, пауки, инфузории... Наконец скоро прибудет в сад еще новый, давно уже не виданный зверь... Этот зверь - холера. За прибытие его ручается та старейшая, зловоннейшая вонь, которая ни на секунду не расстается с садом".
Действительность, конечно, находилась где-то посредине. Это был зоосад как зоосад, со зверьми, томящимися в клетках, с посетителями, жаждущими игр и развлечений, и с немногочисленными научными сотрудниками, наблюдавшими не столько за животными, сколько за посетителями. Тот же Антон Павлович Чехов с возмущением цитировал :
"17-го сентября 1878 года. Дразнил зверей молодой человек.
17-го сентября. Дразнили зверей трое пьяных.
1-го октября. Дразнили зверей посетители.
8-го октября. Дразнил зверей офицер.
15-го октября. Дразнил зверей кадет.
17-го октября. Дразнил зверей посетитель в чуйке.
6-го декабря. Дразнила зверей публика.
4-го марта 1879 года. Дразнил зверей господин в поддевке.
8-го марта. Дразнил зверей посетитель с дамой.
Не правда ли, научно? Господин в поддевке, кадет и посетитель с дамой дразнили зверей, а отсюда вывод: не дразните зверей, ибо этим вы только дразните ученых, а ученые пишут глупости. Но читайте дальше:
Наблюдения генваря 1879 года. Беспокоили зверей: двое, ухватившись за рога оленя, старались повиснуть на них; трое много шумели.
2-го февраля. Праздник. Дразнили (опять!) животных: тура - за рога, куланов и зебра - за морду, зайцев тыкали руками.
4-го. Воскресенье. Народу много; дразнили (ну конечно!) животных по обыкновению.
12-го. Господин с компанией произвел в саду скандал. (А ученые протокол составили, что ли?)
Марта 4-го. Публика дразнила животных, в особенности господин в поддевке.
Далее какой-то господин "тыкал" тростью сову, офицеры "тыкали" зверей шашками, Затем следуют не менее интересные наблюдения над господином в поддевке, юнкером в мундире, дамой в шляпе, солдатом в фуражке. А вот случаи:
24-го декабря 1878 года. Ночной сторож привел в контору неизвестного, заподозренного в чем-то, что не оправдалось (?).
Генваря 7-го 1879 года. Один офицер находил (и очень резонно), что медвежонку дают мало корму.
8-го. Одна госпожа предлагала купить для зверей тухлых гусей.
11-го. Господин в собольей шубе бодался с козлом через перегородку.
Открытие: у господина в собольей шубе рога! Но далее:
Генваря 26-го. Ночью кто-то из однокопытных кашлял; за темнотою нельзя было разобрать, кто.
Октября 13-го. Офицер с женою (!) и дочерью был в отделе аквариев; дочь уронила палку и перебила аквариум. Служитель просил или подождать, или пожаловать в контору, но офицер, пригрозив служителю дать в рожу, ушел.
Июня 4-го. Посетитель с семейством нарвал цветов; остановленный у кассы, выругал его (кого его?).
И так далее. Кроме этих наблюдений насчет господина в собольей шубе с рогами и офицера, с которым была жена, а не любовница, и скандалов, ежедневно происходящих в мирном уголке науки, в "Дневнике" нет ровно ничего. В описаниях скандалов есть хоть пикантные подробности насчет рожи и цветов, которые посетитель нарвал, очевидно, для дамы; что же касается тех записей, которые относятся к кашляющим однокопытным и околевающим жвачным, то тут "за темнотою нельзя было разобрать" и лаконизм поразительный".
Тот же Чехов упрекал ученых, что они почти не занимаются зверьем, а чересчур увлечены хотя бы господином, который "тыкал" тростью сову, или офицерами, которые "тыкали" животных шашками. Зоосад сравнивали то с тюрьмой, то со свинарником, то с Ноевым Ковчегом, пытались что-то изменить и переделать - все без толку.
Случались и скандалы. Как-то раз слон Мямлик, - достопримечательность, крупнейший слон в Европе, - сорвался по весне с цепи и выскочил на улицу. Он шел по Пресне и трубил, а люди в панике бежали в переулки. Когда же некий полицейский сдуру пригрозил ему своею саблей, слон разозлился и едва не разломал гнилую будочку, где прятался смельчак городовой.
Слона в конце концов поймали и отправили обратно в зоосад.
Среди знаменитостей была тигрица Машка, воспитанница разудалого московского купчины Михаила Хлудова, вывезенная из Средней Азии и непостижимым образом прирученная. Когда господин Хлудов умер, Машку поместили в зоосад, где она вскоре умерла - слишком скучала по хозяину.
А на Рождество здесь делали Ледяной Дом. Один из очевидцев восхищался: "Помню - струящиеся столбы, витые, сверкающие, как бриллианты... ледяного-хрустального Орла над "Домом", блистательного, до ослепления... слепящие льдистые шары, будто на воздухе, льдисто-пылающие вазы, хрустальные решетки по карнизам... окна во льду, фестонами, вольный раскат подъезда... - матово-млечно-льдистое, в хладноструящем-ся блеске из хрусталей... Стены Дворца, прозрачные, светят хрустальным блеском, зеленым, и голубым, и розовым... - от где-то сокрытых лампионов... - разве расскажешь это!"
Первое же послереволюционное начальство пожелало переделать зоосад и превратить его в серьезную организацию. Упразднили проходившие тут ранее спектакли, упразднили и ночные гуляния танцами под оркестр. Здание летнего театра уничтожили. И провозгласили новый тезис: "Зоосад - не зверинец для забавы, на, прежде всего, необходимое государству первостепенной важности научно-исследовательское и культурно-просветительское учреждение."
Однако, несмотря на эти строгости, зверей сдавали в аренду посольству Америки, украшавшему свои балы экзотикой, и в течении нескольких дней под потолками здания посольства летали экзотические птицы.
А в 1925 году был издан справочник "Московский зоосад". Невзирая на свое научное предназначение, он был написан языком весьма живым: "Бегемот… с огромной головой, широкой мордой и почти волочащимся по земле животом, с могучими клыками. Это страшное чудовище может изрыкать такой могучий рев, что все животные, не исключая льва, приходят от него в трепет".
Бегемоты почему-то пользовались у почтенной публики особым уважением. Москвичи не знали кличек обезьян, слонов и павианов. А вот бегемотов - знали именно по именам. Однажды Соломон Михайлович Михоэлс, знаменитый режиссер позвонил своей супруге, Анастасии Павловне Потоцкой и сказал:
- Нас пригласили на прием. Сейчас я за тобой заеду.
И он действительно приехал, и отвез свою супругу в зоопарк - в тот день у бегемотихи родился юный бегемотик. Этот поступок не был чем-то выдающимся - московских бегемотов почитали все.
Знали бегемота Августа, который был ручным настолько, что позволял сотрудникам почистить себе зубы. Знали бегемота Петрика, известного весельчака, который развлекал различными проказами стоящих в пивной очереди посетителей (разумеется, палатка с пивом стояла рядом с уважаемыми бегемотами). Знали множество других гиппопотамов
Один лишь раз права московских бегемотов были несколько ущемлены. В войну температура бегемотного бассейна снизилась с 18 до 12 градусов. Тем не менее, как говориться в сборнике статей "Московский зоопарк", изданном в 1949 году, Это пошло лишь на пользу, поскольку "явилось одним из моментов, способствующих уменьшению инфекционных болезней".
Словом, москвичам всякое море по колено. В том числе и тем, кто обитает в клетках зоопарка.