В начале 1904 года, то есть совсем незадолго до смерти, Антон Павлович Чехов решил в дополнение к ялтинской даче купить подмосковную. Он мечтал еще в 1901 году: "Будущую зиму я буду жить в Москве во что бы то ни стало, что бы там ни говорили доктора. Или под Москвой, где-нибудь на даче, в Царицыно или Химках".
И вдруг мечта начала превращаться в реальность. Чехов писал своему младшему брату из Крыма: "Милый Иван, я... смотрел в Царицыне дачу. Дача почти новая, на берегу пруда, стоит она на краю Царицына, не может быть застроена и вообще, как мне показалось, имеет немало достоинств.... Там близко станция, очень близко, почти рядом церковь; лошади там не понадобятся".
Но его супруга, Ольга Леонардовна была категорически против. Чехов ее уговаривал: "Дусик мой... ты бранишь Царицыно, т. е. пишешь про лихорадки, а я все же стою за Царицыно. Ведь... владелица утверждает, что на месте ее дачи лихорадок нет... И если в Царицыне заболеешь лихорадкой, то ведь до Москвы рукой подать, а зимою никаких лихорадок нет. Главное - пешком ходить на станцию, много поездов. Рассуди, дуся… Не ходи за толпой. Ведь про лихорадки говорит толпа, больше по слухам".
Антон Павлович нежничал: "Я с таким удовольствием вспоминаю, как мы с тобой ездили в Царицыно и потом обратно... радость моя, собачка добрая, приятная. Я по тебе скучаю и уже не могу не скучать, так как привык к тебе. Целую мою жену, обнимаю".
Но "дусик", она же "собачка" упорствовала.
В результате писатель уехал лечиться на немецкий курорт и уже не вернулся оттуда живым.