Томилино пользуется славой самого крупного поселка Подмосковье - его население составляет 31 000 человек. Но нас влечет туда не этот, безусловно, интересный факт, а его не менее интересная история.
Начиналось Томилино как дачный поселок. Начиналось с малого - скромному застройщику Клавдию Николаевичу Томилину принадлежало поначалу всего-навсего пять дач.
В 1896 году здесь появилась станция Томилино. Как нетрудно догадаться, названная в честь дачного владельца и сооруженная его хлопотами и на его же деньги. Впрочем, и до этого железнодорожные путешественники - томилинские дачники - не особенно страдали. С помощью универсальной валюты - ведра водки этот креативный менеджер организовывал кратковременную остановку поезда у дачного поселка. У него были такие возможности - Клавдий Николаевич входил в правление Московско-Рязанской железной дороги.
Не совсем обычный менеджмент сохранялся здесь и впредь. "Русское слово" писало в 1909 году: "Московско-казанская жел. дор., введя перронный сбор на дачных станциях и полустанках, жестоко ошиблась в расчетах. Думали нажить с пассажира, а выходит один убыток. Дачный пассажир совершенно не берет перронных билетов и перроном не пользуется. Около станции есть множество скамеек, на которых он и ожидает поездов, дразня контролера.
На станции "Томилино" например, перронный сбор в день достигает внушительных размеров - 10 - 20 коп. То же самое и на других станциях. А между тем, жалованье контролерам, страже и постройка безвкусных заборов стоят громадных денег; по всей дачной линии дорога затратила на это неумное нововведение десятки тысяч. Говорят, что дорога не остановится ни перед чем. Сломает все скамейки около станций, а заставит брать пассажира перронные билеты. Страшно энергичная дорога!"
А в один прекрасный день газеты вышли с сообщением: "При отправлении поезда № 65 от платформы "Томилино" Московско-Казанской дороги обер-кондуктор Иван Байбаков хотел вскочить на ходу на поезд, но, по собственной неосторожности, оборвался и упал, причем колесами поезда ему отрезало ноги".
Эта заметка заинтриговала вездесущего В. Гиляровского: "Байбакова я знаю много лет. Он служит 25 лет на этой дороге и был на прекрасном счету. 25 лет человек прыгает на ходу на все поезда - и вдруг оборвался! С обер-кондукторами таких вещей не бывало".
Выяснилось - отнюдь не по неосторожности. Столкнули.
Поселок, между тем, становится все краше. Организуется театр и танцевальная площадка. Разбивается футбольное поле, которое неожиданно становится популярным на востоке Московской губернии. Время от времени газеты сообщают: "Новогиреевская команда выезжала на матч в Томилино; благодаря своему слишком слабому составу она проиграла 8:1; реферировал матч Леви".
Здешняя футбольная команда явно была на высоте.
Уже в 1904 году здесь появляется план дачного поселка - явление не частое по тем временам. Улицы, не долго думая, назвали в честь отечественных литературных гениев - Пушкина, Гоголя, Гаршина, Никитина. Выбор персоналий явно говорил в пользу высокой эрудиции здешнего дачного руководства.
Здесь, кстати, была дача купцов тесовых - тех самых, что прославились легендарным московским трактиром. Дача, к счастью, сохранилась по сей день.
Живал здесь и поэт Владислав Ходасевич. Писал друзьям: "Вы спрашиваете о моем адресе. Вот он: Ст. Томилино, Моск-Казанской ж.д., ул. Достоевского, дача Семиладнова. Это для писем не сугубо важных, но быстрых... Я жив, здоров, тружусь в поте лица, пишучи о Пушкине (сел-таки!), переводя проклятого Сенкевича"
Славилась дача актера Осипа Правдина. Дон Аминадо писал: "В Томилине, под Москвой, на даче Осипа Андреевича Правдина, тишь да гладь, да Божья благодать.
В аллеях гравий, камешек к камешку, от гвоздик и левкоев, от штамбовых роз чудесный, одуряющий запах.
Клумбы, грядки, боскеты, площадка для тенниса, в саду скамейки под высокими соснами, на террасе, на круглом столе, на белоснежной скатерти, чего только не наставлено! Сайки, булки, бублички с маком, пончики, цельное молоко в глиняных кувшинах, сметана, сливки, варенье разное, а посредине блеском сверкающий медный самовар с камфоркой, фабрики братьев Баташевых в Туле.
И все это - и сосны, и розы, и сад, и самовар, и майоликовый фонтан с золотыми рыбками, - все залито высоким, утренним, июльским солнцем, пронизано голубизной, тишиной, блаженством, светом.
- Вот я с малинкой, с малинкой пришел... Ягода-малина, земляника свежая! - четким тенорком расхваливает товар парень за калиткой.
Глаза молодые, лукавые, веселые, картуз набекрень, в раскрытый ворот рубахи видна крепкая, загорелая грудь, идет от него сладкий мужицкий запах пота, курева, кумача. Олеография? Опера? Пастораль? Было? Не было? Привиделось, приснилось? "Столица и усадьба", под редакцией Крымова? Или так оно и есть, без стилизации, без обмана, как на полотне Сомова в Третьяковской галерее?..
В лесу грибами пахнет, на дачных барышнях светлые платья в горошину, а на тысячи вёрст кругом, на запад, на восток, на север, на юг, за горами, за долами, в степях, в полях, на реках, на озерах, от Белого моря до Черного моря, - все как тысячу лет назад! Жнут, вяжут, в снопы собирают, из кизяка с глиной избы лепят, соломой кроют, горькую пьют, Богу молятся, беспросветным трудом, да своим горбом от сырой земли кормятся, в сырую землю возвращаются.
Мир, тишина, жизнь праведная, тьма непроходимая, жизнь несправедливая".
Хорошо было в Томилине.
После революции здесь стала появляться и промышленность. Но масштабной ее назвать было нельзя. Перчаточная промысловая артель, птицефабрика, абразивный завод и прочие учреждения того же ряда. Впрочем, со временем здесь появилось НПП "Звезда", специализирующееся на космическом ассортименте. Здесь выпускали скафандры не только для советских космонавтов, но также для Белки и Стрелки. Тут же, кстати, была сделана и знаменитая послеполетная фотография Гагарина - в шлемофоне с надписью "СССР". Времени было в обрез, фотографу Анатолию Живаеву предоставили всего двадцать секунд. И за эти секунды он сделал шедевр, обошедший тогдашнее медийное пространство всего мира. К счастью, Анатолий Сергеевич догадался заранее заправить пленку в фотоаппарат.
А на здешнем заводе полупроводников неоднократно выступал Высоцкий. Брал за выступление 150 - 250 рублей, немало по тогдашним меркам. Разумеется, в конверте, мимо кассы.
Своего рода достопримечательностью стала пожарная часть, основанная в 1933 году. В первую очередь благодаря роскошному фруктовому саду, который огнеборцы высадили на коммунистических субботниках.
Станция же сохраняла свой особый колорит и при советской власти. Юрий Коваль писал: "Дядька мой, Аким Ильич Колыбин, работал сторожем картофельного склада на станции Томилино под Москвой. По своей картофельной должности держал он много собак.
Впрочем, они сами приставали к нему где-нибудь на рынке или у киоска "Соки-воды". От Акима Ильича по-хозяйски пахло махоркой, картофельной шелухой и хромовыми сапогами. А из кармана его пиджака торчал нередко хвост копченого леща.
Порой на складе собиралось по пять-шесть псов, и каждый день Аким Ильич варил им чугун картошки. Летом вся эта свора бродила возле склада, пугая прохожих, а зимой псам больше нравилось лежать на теплой, преющей картошке.
Временами на Акима Ильича нападало желание разбогатеть. Он брал тогда кого-нибудь из своих сторожей на шнурок и вел продавать на рынок. Но не было случая, чтоб он выручил хотя бы рубль. На склад он возвращался еще и с приплодом. Кроме своего лохматого товара, приводил и какого-нибудь Кубика, которому некуда было приткнуться".
Такой вот, опять таки, менеджмент.