Представляем керосинку
Керосин - самое необходимое вещество на коммунальной кухне. А один из важнейших участников советского коммунального быта – так называемая керосинка. Это что был за зверь?
Актриса Елена Владимировна Юнгер писала: "Два широких, плоских фитиля, опущенные в резервуар с керосином, зажигались и закрывались чем-то вроде сплющенного металлического цилиндра со слюдяным окошечком. Сверху помещалась чугунная решетка, на которую и ставились чайник или кастрюля. Глядя через слюду, можно было регулировать огонь специальным винтиком, чтобы не коптило".
Тихие керосинки
Точную и емкую характеристику этого коммунального девайса дал Даниил Гранин: "А были еще тихие керосинки. Они горели, как керосиновые лампы, но пламя их шло не столько на свет, сколько на подогрев. Керосинки вели себя смиренно. Примус, тот мог взорваться, керосинка только виновато коптила и пахла керосином".
Борис Маркус писал: "Некоторые хозяйки заменяли примус керосинками. Правда, она работала медленнее, чем примус, но была более безопасной. Керосинки были двух типов: высокие плоские одно- или двухфитильные и низкие круглые трехфитильные. Какие из них были лучше, не знаю. Мне больше нравились пузатенькие низкие. Какой-то у них был более надежный вид. Однако ровный и спокойный огонь керосинки совсем не вдохновлял. Ничего похожего на бурное и веселое пламя примуса. Высота пламени регулируется специальными колесиками на тонких спицах, выдвинутых своими концами наружу и снабженных круглыми ручками. Чтобы отрегулировать огонь, надо было поворотом ручки выдвигать или задвигать фитили. А зажигать их можно было лишь тогда, когда с баллона снимался основной цилиндр, на котором устанавливались кастрюли или чайники и сковородки. Когда фитили чересчур обгорали, их надо было подрезать, для чего тоже надо было снимать цилиндр… В длинных керосинках ничего не снималось, а просто весь ее короб, имеющий сбоку специальную ось, откидывался на бок и после зажигания фитилей возвращался на свое место, закрепляясь специальной удерживающей корпус пружиной. Через слюдяные окошки можно было рассматривать пламя и регулировать его, выдвигая или задвигая фитили, делая огонь сильнее или слабее. Гасить керосинку можно было поворотом ручки, полностью задвигая фитиль вовнутрь, лишая его доступа воздуха. Задувать ее ни в коем случае нельзя.
Все это удовольствие — и керосин для заправки, и иголочки, и фитили, и сами примусы или керосинки покупались в керосиновых лавках. Вроде той, что была на нашей Кудринской площади".
Керосин, керосинка и примус
Если примус технологически был аналогом паяльной лампы, то керосинка — керосиновой лампы. Отсюда и разница — как в безопасности, так и в эксплуатации. Керосинка отличалась меньшей пожароопасностью, чем примус и керогаз, зато готовила медленно и сильно коптила. Многие доморощенные психологи судили по кухонным девайсам о личности их владельцев. Можно сказать, керосинка была уделом трусливых и занудливых перестраховщиков, не способных ни пороха непромокаемого выдумать, ни королеву полюбить.
Похлебкин сообщает
Процитируем Вильяма Похлебкина: "Керосинки появились раньше примусов, но исчезли гораздо позже, активно просуществовав половину или чуть больше половины XX в. Так, керосинки были известны в России в крупных городах еще до русско-японской войны. В 1900 г. автор поваренной книги для армии М. Б. Плешкова как потрясающую "новинку" рекомендовала для офицеров «керосиновые кухни», то есть керосинки, называемые "Триумф".
На них можно было готовить пищу в походных условиях. На другой, более дорогой керосинке "Чемпион" — можно было готовить одновременно два блюда, так как она имела соответствующее оборудование в виде двухъярусного таганчика. Как сенсация сообщалось, что литр воды закипает на этих керосинках аж через 20 минут, то есть по меркам того времени — сверхбыстро!
Как известно, керосинки из быта советских людей исчезли лишь после второй мировой войны, дожив в небольших провинциальных городах, отстоящих далеко от линий газопроводов, почти до 1960 г. Их "смерть" была обусловлена прежде всего тем, что из продажи исчез керосин и были вообще ликвидированы столь распространенные в нашей стране в период между двумя мировыми войнами так называемые нефтелавки".
И снова Похлебкин:
"Время наибольшего "расцвета" керосинок — 30-е годы. Керосинка была примитивным "техническим прибором", но зато простым в обращении, доступным самому примитивному пониманию. Она представляла собой настольное, а иногда и напольное "сооружение", состоящие из резервуара для керосина и горелки, над которым возвышалась конфорка для установки посуды. Горелка представляла собой фитиль (он мог быть асбестовым или хлопчатобумажным), а иногда — два, три фитиля в ряд, опущенных в резервуар с керосином, которые вывинчивались вверх и вниз и служили для всасывания керосина. Достаточно было поджечь спичкой выступивший над поверхностью горелки фитиль, и керосинка начинала "действовать", причем силу огня, то есть высоту пламени, можно было легко регулировать при помощи выдвижения или опускания фитиля.
На практике, однако, керосинки всегда "капризничали", фитили плохо двигались, коптили, их надо было часто обрезать, особенно по углам, а кроме того, от керосинки всегда несло керосином, что непосредственным образом отражалось на вкусе и запахе пищи. Керосинки были "тихоходны", то есть варили и кипятили медленно. Требовалось, например, более получаса, чтобы вскипятить на керосинке полтора-два литра воды, в то время как на примусе двухлитровый чайник закипал за четверть часа.
При этом керосинка "жрала" почти вдвое больше керосина, чем примус. Но простота приведения ее в действие привлекала к ней симпатии людей простоватых, невзыскательных или осторожных.
В то время как примусы на коммунальных кухнях агрессивно шумели, керосинки тихо, исподтишка чадили, коптили и воняли".
Цитируем классиков
И уж, конечно, тут нельзя не вспомнить отрывок из главы "Конец "вороньей слободки"" романа Ильфа и Петрова "Золотой теленок": "В длинной цепи приключений, которые предшествовали пожару в квартире номер три, первым звеном была ничья бабушка. Она, как известно, жгла на своей антресоли керосин, так как не доверяла электричеству. После порки Васисуалия Андреевича в квартире давно уже не происходило никаких интересных событий, и беспокойный ум камергера Митрича томился от вынужденного безделья. Поразмыслив хорошенько о бабушкиных привычках, он встревожился.
— Сожжет, старая, всю квартиру, — бормотал он, — ей что, а у меня один рояль, может быть, две тысячи стоит.
Придя к такому заключению, Митрич застраховал от огня все свое движимое имущество. Теперь он мог быть спокоен и равнодушно глядел, как бабушка тащила к себе наверх большую, мутную бутыль с керосином, держа ее на руках, как ребенка...
На другой день застраховалась вся квартира, за исключением Лоханкина и ничьей бабушки. Лоханкин читал "Родину" и ничего не замечал, а бабушка не верила в страховку, как не верила в электричество. Никита Пряхин принес домой страховой полис с сиреневой каемкой и долго рассматривал на свет водяные знаки.
— Это выходит, значит, государство навстречу идет? — сказал он мрачно. — Оказывает жильцам помощь? Ну, спасибо.Теперь, значит, как пожелаем, так и сделаем!..
Все было ясно. Дом был обречен. Он не мог не сгореть. И, действительно, в двенадцать часов ночи он запылал, подожженный сразу с шести концов".
Так что зря укоряли старую добрую керосинку. Человеческий фактор был гораздо опаснее.
Керосин продают в нефтелавках
Для обслуживания керосинки, а также примуса и, керогаза по всей стране была развернута сеть керосиновых лавок. Даниил Гранин писал: "Имелись керосиновые лавки. Там, в цинковых чанах, плескался желтоватый керосин. В бутылках продавали лиловый ядовитый денатурат. У поэта примус золотой потому, что он делался из латуни и, начищенный, сиял во всю мочь. Существовала целая сеть обслуги примусного хозяйства: ремонтные мастерские, медники, запчасти… Примусов-то пылало в стране сотни тысяч. После появления газовых плит, электроплит они отступали, отдавая город за городом, и сейчас примуса остались лишь для походной жизни туристов".
Поход в керосиновую лавку (ее еще именовали нефтелавкой) — целый ритуал, притом не всегда безобидный. Виктор Гопман писал в мемуарах: "В числе прочих льгот пацаны с нашего двора пользовались практически неограниченной свободой передвижения по окрестностям. Допустим, мать посылала кого-то из нас за керосином… Давала мать бидончик емкостью 3 литра, а литр керосина стоил 1 рубль 40 копеек (цены, разумеется, до денежной реформы 1961 года). Таким образом, задачка на два действия: сначала умножить рубль сорок на три, а потом полученную сумму вычесть из пяти (потому что проще всего было дать ребенку пятерку, в естественном расчете на сдачу) — 80, стало быть, копеек. Но эта нехитрая арифметика была яснее ясного и для пацанвы из домов, расположенных рядом с керосинной лавкой... И вот пацаны из двора, считавшего, что лавка входит в сферу их юрисдикции... из стратегически благоприятно расположенного двора выходила ватага и окружала чужака, требуя выдачи, скажем, двадцати копеек из числа означенных восьмидесяти. Иначе — сами понимаете… Потому-то мы старались ходить за керосином в компании с соседскими ребятами, минимум по двое — для пущей уверенности".
Из социальных сетей
Еще одна современница керосиновых лавок, скрывающаяся в социальных сетях под псевдонимом lana вспоминала, как ходила в подобную лавку за синькой: "Я выросла на Самотеке, в тихом зеленом переулке. Ближайшая керосиновая лавка была на Селезневке , но иногда мы с бабушкой за чем-то ходили в керосиновую на Тихвинскую. Да, синька продавалась килограммами, а еще отпускали керосин, бензин, хозяйственное мыло, свечи, гвозди и всякую химию и скобянку. Очень интересно было наблюдать как шла торговля. Лавку на Селезневке давно снесли, а на Тихвинской она каким-то чудом уцелела".
Как это все продавалось
А вот мемуары другого пользователя социальных сетей, господина shchipok: "Немного воспоминаний о керосиновых лавках 1940-1950: в их ассортименте были также свечи, фитили для керосинок и керосиновых ламп (из этих толстых, широких и прочных текстильных полос хорошо было делать простейшие самодельные крепления для лыж), оконная замазка (тогдашний дежурный прикол мальчишек — забежать в такую лавку и спросить у продавца: "Дядь, почем халва?"), нафталиновые шарики против моли, стиральная сода, фонари модели "летучая мышь" (под стеклянным колпаком горел керосинко-образный фитиль) для ношения на открытом воздухе в ночное время и т. н. керосиновые лампы (горение по тому же принципу, причем яркость горения можно было регулировать перемещением фитиля вверх или вниз), гвозди, шурупы и тому подобные скобяные изделия (в этом было некоторое дублирование ассортимента тогдашних магазинов под общим брэндом "хозяйственный"); продавались также керосинки (для самого экономного и безумно долгого приготовления пищи), примусы (на них готовка шла гораздо быстрее по причине принудительного нагнетания керосина в горелку) и керогазы (работали они с громким ревом мощного пламени и температуру развивали сопоставимую с газовыми плитами). И многое другое прочее продавалось в керосиновых лавках, просто сейчас вспомнить все невозможно. А вот керосин продавался по такой технологии: в прилавок был вделан небольшой бассейн из нержавеющей стали (площадью примерно полтора на полтора метра и глубиной не менее полуметра), над которым высился кран, из коего продавец регулярно пополнял этот микробассейн, а потом брал в руки черпак дозированной емкости, зачерпывал им керосин и наливал его в посуду клиента через воронку".
Керосин и регионы
Нечто подобное было и в других городах, а не только в Москве. Вот, например, Кишинев: "Характерные деревянные ворота и такой же покосившийся забор, долго напоминали мне о ее существовании и после, когда надобность в керосине в быту кишиневских хозяек отошла в прошлое.
Таких керосиновых лавок было много в городе. Вот сейчас, кроме нее, на вскидку помню две — тоже отдельно и за заборчиком… Наличие дворика, трава во дворе, отдельный доступ во внутрь, незабываемый запах керосина, а в целом, что-то милое сельское или провинциально кишиневское. Это, можно сказать, сердце той необъятной системы, которая охватывает весь город или даже страну. И которая с шумом бодро и зло горящего примуса или керогаза, активно проявлялась с самого утра и до вечернего чаепития в каждом дворе. Когда жителям, чтобы не задохнуться в маленьких квартирках, приходилось выносить яростно шумящие приспособления во дворик или даже на улицу перед входной дверью".
Золотистая жидкость и литровый черпак
А полярник Игорь Зотиков в книге "Зимние солдаты" подробно описывал технологию этой торговли: "Бабуся, отстояв небольшую очередь, подавала керосинщику большие стеклянные бутыли-четверти — другой посуды для керосина тогда почти ни у кого не было. И керосинщик наливал в них мерным литровым черпаком золотистую жидкость из большой железной бочки без верха.
Запах керосина очень нравился мне тогда. Он нравится мне и сейчас, несмотря на то, что половина моей жизни впоследствии была связана с реактивными двигателями, работающими на керосине, и он мог бы мне надоесть.
Иногда бочка керосинщика оказывалась полупустой. Тогда, перед тем как разливать керосин, он открывал кран над бочкой. Мощная струя выбегала из крана, и можно было, подойдя к бочке, смотреть в окруженное светлой пеной место падения струи, наблюдая ее борьбу со стоячей жидкостью".
Не удивительно, что керосиновые лавки больше всех нравились детям.
Нефтелавки превращаются в хозяйственные магазины
Исполнив свою благородную функцию, практически все керосиновые лавки стали превращаться в хозяйственные магазины. Других вариантов использования этих помещений практически не было. Хотя исключения, конечно, бывали. В частности, в Коломне, там, где с 1940-х по 1980-е годы торговали керосином, сейчас — часовня святой мученицы Параскевы Пятницы. Но это потому, что в середине прошлого столетия керосиновую лавку оборудовали в помещении этой часовни, построенной еще до революции.
А так по всей стране вдруг появилось множество маленьких, неудобных "хозяйственных". В них в принципе было невозможно ни развесить шторы для ванной, ни расставить горшки для цветов, ни с комфортом разместить садовый инвентарь. Зато там пахло керосином. Окрестные жители удивленно покачивали головой — дескать, надо же, вот что значит — память. Керосина давно уже нет, а его запах все мерещится.
Им даже в голову не приходило, что на самом деле никакого морока здесь нет, что керосином действительно пахнет, что его запах въелся в стены на немыслимую глубину, гораздо больше, чем ширина стен. И в пол тоже въелся, хотя песок, котором этот пол — из огнеборческих соображений — давно вывезли. А также в потолок. И теперь пахнуть керосином будет вечно.
Кстати, в Московской области, рядом с аэропортом Быково до сих пор действует автобусная остановка под названием "Керосиновая лавка". Хотя самой лавки, естественно, давно уже нет.
Самой же известной была керосиновая лавка в Москве, на давно уже не существующей Собачьей площадке. Один из старожилов, Александр Левинтов вспоминал: "В пятидесятые прошлого века в доме на углу Борисоглебского и Собачки рядом с керосиновой лавкой (потом магазинчик "Хозтовары") располагался продовольственный магазин, хорошо знакомый окрестному арбатскому миру неиссякаемыми запасами водочки".
долгий путь от кабака к "Хозтоварам"
А вот воспоминания другого жителя Арбата, Владимира Потресова: "Питейный дом, или, как называл его Соболевский попросту, кабак, существовал тут с последней четверти века, а позже, до революции 1917 года — "Казенная винная лавка". Потом — керосиновая. В 1941 году немецкая бомба уничтожила угловую часть дома. В пятидесятые годы в оставшейся устроили магазин "Хозтовары", но его называли по-старому керосиновой лавкой, а на месте, куда попала бомба, — возвели "Продовольственные товары". Помню, меня по малости лет поражало обилие тускло блестевших в глубине полутемного магазина бутылок водки с красными головками".
И в сознании советских жителей, и в географии советских городов, водка и керосин шли рука об руку.
И немного про кино
Но не только в лавках продавался керосин. В 1988 году был снят фильм Андрея Кайдановского, посвященный послевоенному Калининграду. Главный герой — собственно, керосинщик — ездил по разрушенному городу на трофейном мотоцикле с коляской. Только вместо коляски у него была прицеплена огромная круглая бочка с керосином. Он останавливался на перекрестках и кричал: "Керосин развожу! Керосин развожу!". К керосинщику сразу выстраивалась очередь — жидкое топливо было необходимо каждому. Керосин из бочки по трубе стекал в ведро, а уже из ведра литровой мерной медной кружкой керосинщик продавец переливал свой керосин в канистру покупателя.
Впрочем, причиной выгорания квартир, а иногда целых домов, бывали не только устройства для приготовления пищи, а еще и старая, вечно искрящая электропроводка, плохо затушенный окурок. Иногда взрывались телевизоры — у тех, у кого они были. Даже репродукторы круглые черные тарелки, мы поговорим о них несколько позже — иногда воспламенялись.
Надо ли говорить, что никаких огнетушителей в советских коммуналках не было.