Сравнительно недавно на московском острове, на Берсеневской набережной, 6, была кондитерская фабрика "Красный Октябрь". Она считалась лучшей на всей территории СССР. Правда, некоторые эстеты утверждали, что вкуснее были куйбышевские конфеты и лакомства прибалтийских советских республик (в первую очередь эстонский "Калев",). Но подобные эстеты были все же в меньшинстве.
О качестве же здешних сладостей сообщал в первую очередь прекрасный аромат, которым был пропитан воздух вокруг фабрики. Он был волшебен и неповторим. А при соответствующем ветре достигал и самого Кремля.
Увы, сегодня о том чудном запахе остались лишь одни воспоминания.
* * *
Первое кондитерское производство разместилось здесь в 1845 году и называлось фабрикой "Смирнов и сыновья". Но династия Смирновых ненадолго удержало это производство при себе. И спустя два десятилетия здесь красовалась "Фабрика шоколада, конфет и чайных печений Товарищества Эйнем" со штатом в тысячу рабочих.
Эйнемова реклама сообщала об ассортименте: "Бисквит, шоколад, какао, жженный кофе, конфекты, карамель, глазированные фрукты, компот, мармелад, карамель "ирис", пастила, вафли".
По тем временам — очень даже неплохо.
Случались и совсем особенные экземпляры. В частности, на день рождения предпринимателя Н. А. Найденова ежегодно подавали от Эйнема громадный торт-пирог, увенчанный роскошным рогом изобилия. Рог же, в свою очередь, наполнен был конфетами — лучшими из ассортимента на тот момент.
Торт этот регулярно посылал Найденову один купец из города Ельца — в благодарность за оказанную некогда услугу.
* * *
Впрочем, "визитной карточкой" компании был все же шоколад "Эйнем". На его обложке был изображен насупленный малец, в одной руке держащий биту для лапты, а в другой — огромную надкусанную шоколадку с надписью "Эйнем". Рекламное стихотворение гласило:
Добыл я плитку шоколада И мне товарища не надо. Пред всеми говорю людьми: "Съем всю. А ну-ка отними!"
И не только рекламщики сочиняли стихи про "Эйнем". Вот, например, цитата из Бориса Пастернака:
Как видишь, уезжает викинг, Живи счастливо, пей кумыс, Пей молоко и с ним грызи Кинг И постулируй. Твой Борис.
"Кинг" был так называемым "альбертиком" — сухим шоколадным печеньем, одним из многочисленных кондитерских изделий от Эйнема.
* * *
С наступлением Первой мировой войны фирме пришлось не сладко. Причина была исключительно в названии — в 1914 году в России поднялась невероятная волна германофобии.
Перед магазинами фирмы "Эйнем" дежурили "патриотически" настроенные граждане и отговаривали обывателей от посещения магазинов — якобы, деньги от продажи карамелек и компотов пойдут на укрепление вражеской военной мощи. Кто-то пустил слух о том, что фирма пожертвовала русской армии ядовитые консервы — пришлось писать опровержение в газетах.
Вообще, компания вдруг оказалась в очень странной ситуации — ей приходилось постоянно перед кем-нибудь оправдываться. В конце концов фирма "Эйнем" опубликовала в периодике пространное письмо: "Каждое торговое дело, заслужившее репутацию солидного и добросовестного предприятия, вызывает у многих зависть и заставляет прибегать подчас к неразумным выходкам, к поступкам некрасивым и непорядочным...
Базируясь на нерусском наименовании фирмы, недоброжелатели обвиняли нас не только в германофильстве, но и во всяких своих измышлениях, желая как бы тем нанести вред нашему предприятию. Не следовало бы вступать в полемику с такими лицами, но мы вызваны на это нравственною обязанностью показать русскому обществу суть нашего дела в истинном свете.
Наша фирма, основанная в Москве в 1851 году, существует 63 года, и существует с честью. Глава нашей фирмы — председатель правления и главный пайщик Товарищества, не только русский подданный по общественному положению, но и глубоко преданный России; он удостоен почетного звания коммерции советника.
Состав управления состоит большею частью из русских подданных; рабочие и служащие, которых на фабриках наших до 3 500 человек, — все русские, за исключением лишь нескольких мастеров, специалистов по отдельным отраслям многообразного производства на наших фабриках.
Товар наш вырабатывается из русских материалов и местных продуктов, за исключением лишь тех, которых в России нет.
Фирма наша, заслужив высшие награды на русских и иностранных выставках, в 1896 году удостоена Государственного герба, а в 1913 году — звания Поставщиков Двора Его Императорского Величества...
Наша фирма учредила при фабриках своих в Москве и Симферополе лазареты для семидесяти пяти раненых русских воинов, послала на театр войны пять вагонов специально изготовленного для войска печенья, сделала денежное пожертвование, обеспечила семьи ушедших на поле брани рабочих и служащих и готова и впредь, как и всегда, на посильные жертвы и помощь для той же цели".
Результат, однако же, достигнут не был. Агитация у магазинов сменилась погромами, а Николай Второй своим указом запретил Эйнему изображать на своих вывесках, на упаковках и в рекламе российский герб.
* * *
Тем не менее, и после революции фабрика некоторое время сохраняла свое старое название. И даже выпускала свою знаменитую продукцию. Жертвой которой, кстати говоря, однажды стал поэт О. Мандельштам. Ирина Одоевцева вспоминала: "Ему в одно весеннее утро до смерти захотелось гоголь-моголя. "От сытости, конечно, когда голоден — мечтаешь о корке хлеба". Он пошел на рынок и купил у торговки яйцо. Сахар у него был и, значит, все в порядке и можно вернуться домой.
Но по дороге, тут же рядом, на рынке бородатый мужик продавал шоколад "Эйнем" "Золотой Ярлык", любимый шоколад Мандельштама. Увидев шоколад, Мандельштам забыл про гоголь-моголь. Ему "до зареза" захотелось шоколаду.
— Сколько стоит?
— Сорок карбованцев.
Мандельштам пересчитал свои гроши. У него только тридцать два карбованца. И тогда ему пришла в голову гениальная мысль — отдать за нехватающие карбованцы только что купленное яйцо.
— Вот, — предложил он мужику-торговцу, — вам это очень выгодно. Я отдаю вам прекрасное сырое яйцо и тридцать два карбованца за шоколад, себе в убыток.
Но тут, не дожидаясь ответа торговца, со своего места с криком сорвалась торговка.
— Держите его, спекулянта проклятого! Он у меня за семь карбованцев купил яйцо, а сам за восемь перепродает. Держите его! Милиционер! Где милиционер?
Со всех сторон сбежались люди. Прибежал на крики и милиционер.
Баба надрывалась: — За семь купил, за восемь перепродает. Спекулянт проклятый!
Мандельштама арестовали и он до вечера просидел в участке.
Во время ареста раздавили яйцо и кто-то украл у "спекулянта проклятого" его тридцать два карбованца».
Кстати говоря, эта печальная история — лучшая реклама фабрики "Эйнем".