В старшем школьном и младшем студенческом возрасте я сочинял стихотворения. Записывал их мелким почерком на маленьких листках бумаги в клеточку. Читал подругам и друзьям.
Подруги и друзья мне говорили, что стихи мои прекрасны. И уж гораздо лучше тех, которые публикуют в молодежных газетах и журналах. В "Московском комсомольце", например. Или, там, в "Юности". Говорили, что мои стихи следует отнести в какую-нибудь из редакций, и их там обязательно напечатают. Публикуют же стихи гораздо худшие. Значит, мои тем более опубликуют.
Выбор мой остановился на "Юности". Я позвонил в редакцию и спросил, когда и к кому можно приехать. Мне ответили, что некий специалист по стихам принимает в определенный день недели в определенные часы.
Мне это не понравилось. Все таки думалось - приеду, буду принят кем-нибудь маститым, сразу же завяжется серьезный и приятный разговор. А тут - какие-то приемные часы. Как в наркологическом диспансере.
Тем не менее, приехал. Смиренно отстоял очередь в коридоре. Наконец, вошел в маленький кабинетик.
За столом сидел человек лет сорока пяти. В вязаном галстуке. Он равнодушно спросил:
- Ну, что там у вас?
Я протянул ему самое удачное, на мой взгляд, стихотворение. Он взял мой маленький листок бумаги в клеточку. Поморщился брезгливо. Прочитал.
Сказал:
- Ну, это не интересное стихотворение. Давайте другое.
Я растерялся. Как это - не интересное? Подругам-то с друзьями - нравилось.
Вытащил другой листок - первый попавшийся, не думая.
Специалист по стихам прочитал две верхние строчки, положил листок на стол и произнес совершенно шикарную фразу:
- Молодой человек! Кто вам дал право называть свои неудачные опыты стихами?
Я на секунду задумался - а действительно, кто? Спросил, а что мне теперь делать. Специалист посоветовал побольше читать классиков.
Я вышел из редакции. Стихов, ясное дело, больше не писал. Некоторое время мечтал о вязаном галстуке. Пара подруг даже пообещали мне такой связать. Но не связали.
А потом и галстук как-то позабылся.
2008 год.