В 1887 году в Риге родился один из ярчайших ученых - Фридрих Артурович Цандер. Он окончил Рижское реальное училище, затем Рижский политехнический институт, поступил на службу на завод резиновых изделий "Проводник". А когда началась Первая мировая война, этот завод эвакуировали из Прибалтики в Москву.
Этот плакат в 1923 году нарисовал художник и фотограф Александр Родченко. Стихотворение для него придумал Маяковский. Их авторство здесь обозначено под словом "ситный".
Трудящегося утешают - дескать, нэп теперь ему не страшен - Моссельпром его спасет. В этом есть некое лукавство. Дело в том, что Моссельпром возник именно во время нэпа как государственный конкурент "частным лавочкам". И моссельпромовское качество часто бывало ниже, чем у частников, а цены - выше.
Мальчик в шляпе с пером рекламирует бакалею. В том числе эстрагонный уксус. На всякий случай: эстрагон - то же самое, что и тархун.
До революции в нашей стране действительно любили такой уксус. Известный писатель и повар Владимир Одоевский среди ингредиентов для приготовления зеленого (огуречно-шпинатно-щавелевого, с анчоусами и мускатным орехом) масла упоминал "четверть стакана хорошего, крепкого эстрагонного уксуса".
В 1804 году в Москве, на Петровке родился Владимир Одоевский. Окончил Московский благородный пансион при университете, служил в Московском архиве Коллегии иностранных дел.
Однако же не служба была главным делом его жизни. Большинство знает Одоевского как писателя, автора романтической и мистической сказки "Городок в табакерке". Некоторым он известен как музыковед и алхимик. А современники видели в нем кулинара, и при этом весьма необычного.
Абрикосовский мармелад славился на всю страну. Юная героиня повести Лидии Чарской "Большая душа" восхищалась: "Что это - мармелад? Спасибо! От Абрикосова? Вкусный какой! Прелесть. И как раз мой любимый - желе!".
Выпускали его с помощью специальной машины для производства мармелада, которую хозяин фирмы Алексей Иванович Абрикосов лично изобрел и запатентовал.
Раздаточная линия в советских столовых самообслуживания традиционно заканчивалась напитками, хлебом и выпечкой. Здесь напитки - явно с молочным уклоном. Не исключено, что это даже не столовая, а "молочное кафе". Такие заведения стали открываться где-то в шестидесятые годы. Как нетрудно догадаться, в них преобладали молочные блюда - сметана с сахаром, творог, вареники с творогом, молочная лапша (так называли суп из молока с лапшой или вермишелью, была еще куриная лапша), молочные каши, гречневая каша с молоком (тарелка молока, а в нем плавает гречка) и так далее.
Здесь, рядом с улыбчивой кассиршей (сейчас бы сказали - "с кассиркой") выставлены поллитровые бутылки. Похоже, с бесцветными крышками - значит, там молоко. С зелеными крышками был бы кефир и так далее. Стеклянные баночки тоже с чем-то молочным (предположу, что с простоквашей) стоят на витрине. Рядом с ними кофе с молоком. Его называли "котловым" - молотый кофе вместе с сахаром долго варили в большой алюминиевой кастрюле. Сахара сыпали много, кофе получался приторным.
В 1976 году в начале Сретенского бульвара открыли памятник Надежде Крупской, жене Ленина. Его авторы - скульпторы Е. Ф. Белашова и А. М. Белашов. Москвичи сразу же дали памятнику кличку "Уши" - из-за двух высоченных пилонов, которые стоят по обе стороны фигуры. Само же место стало популярным у советских хиппи.
Символично, что до революции здесь действовал трактир "Саратов" - место довольно известное. Константин Коровин вспоминал: "Войдя в подъезд, у вешалки мы сняли калоши, пальто, пледы, покрытые снегом, и поднялись по деревянной широкой лестнице в большой зал трактира. Пахло чаем и селянкой. У большого буфета посетители пили водку, рябиновку, закусывая селедкой, горячей колбасой, балыком, грибками. Бойкие половые разносили на подносах чай, вина...
Постный сахар выпускали для употребления в постные дни. Дело в том, что в производстве обычного сахара использовалась патока, которую очищали с помощью угольного фильтра. А его, в свою очередь, делали из говяжьих костей. И на этом этапе - с точки зрения строгого постника - сахар становился скоромным продуктом.
Как раз для таких строгих постников и выпускали специальный сахар, где вместо угольных использовали фильтры из бумаги или чего-нибудь подобного.
Из всех кондитерских изделий времен СССР мне больше прочих нравились всякие кексы и коврижки. Притом самый большой - кекс весенний (официальное название пасхального кулича) - как раз в меньшей степени. Он уже на следующий день черствел, с него как-то очень неряшливо сходила глазурь, да и сама глазурь казалась неуместной - к чему эти понты? А все остальное - волшебно. Ароматная медовая коврижка. Кекс московский с цукатами. Цукаты, впрочем, тоже там смотрелись, как и глазурь, абсолютными инопланетянами. Ну правда же - где выпечка, а где цукаты. Желтый шафранный кекс с изюмом. Маленький кексик столичный, стаканчиком. Пряные коржики.
Сейчас, наверняка, такие вещи тоже делают, но на пальмовом масле, с искусственными подсластителями, усилителями вкуса и так далее. В общем, пройденный этап. Перевернутая страница.